Информация » Психология чеченской войны

Психология чеченской войны
Страница 3

Достаточно вспомнить «афганца»-мужа, который из ревности взорвал свою жену и вместе с ней посетителей и работников ее магазина. И это лишь часть психологического эха войны, особенно войны неправедной.

Попробуйте, например, ответить на вопрос, где и кем сможет работать «на гражданке» минер-диверсант или разведчик-снайпер, чтобы прокормить себя и свою семью в наше не самое благополучное время? Поскольку моральные устои им давно исковеркало государство, они легко и просто, как когда-то в Афгане, продолжают ставить мины-ловушки и профессионально снайперски отстреливать людей. Сменились лишь заказчики. Вместо правительства — «братки» и олигархи всех мастей. Даже свои «внутриафганские» проблемы они тоже решают привычными методами. Михаила Лиходея, Сергея Трахирова, Дмитрия Холодова взорвали высококлассные профессионалы нашей армии. Бывшие и действующие.

Их психология и мораль остались психологией и моралью военного времени. А на войне — как на войне. Мы живем с ними в параллельных мирах. Вот только параллели эти иногда пересекаются. Афганская война не кончилась, она просто переместилась в Россию. А ее синдром дал новый всплеск после первой чеченской войны. Теперь, когда идет вторая чеченская война, попробуем ответить на ряд вопросов.

Но сначала о том, что многократно усугубило негативные психологические последствия чеченской войны номер один. Речь о тотальном головотяпстве, а зачастую предательстве до войны, в ходе нее и после.

С 1991 года Дудаев начал планомерно готовиться к военному противоборству с Россией. Он прекратил на территории своей республики действие российских правоохранительных органов и спецслужб, вместо призыва в российскую (а тогда еще в советскую) армию объявил мобилизацию в народное ополчение и за три года довел численность этого ополчения до шестидесяти двух тысяч человек. Начал грабить российские военные части и захватил около 80% единиц боевой техники и стрелкового оружия. И никто из руководства страны не препятствовал этому беззаконию. Более того, печально памятный Павел Грачев «разрешил» главнокомандующему СКВО передать Ичкерии 50% боевой техники и вооружения. А в июне 1992 года тот же Грачев по требованию Дудаева вывел из Чечни российские войска в течение 24 часов вообще без вооружения и техники. Во все времена такие действия назывались изменой Родине и карались соответственно.

В те же годы в дружественной нам Турции создали комитет солидарности с Чечней, началась поставка туда российского оружия и боеприпасов, любезно оставленных Горбачевым в Германии. Переправляли через бывший наш, а теперь дружественный нам Азербайджан. Расширились и маршруты помощи — добавились пути через Абхазию, Грузию, Узбекистан и Казахстан. К концу 1994 года Чечня создала мощную и высокодисциплинированную систему военных и специальных подразделений. Эти государственные подразделения Чечни мы и называем сегодня бандформированиями.

Возникает резонный вопрос: а что, наши спецслужбы не знали о том, что творится в Чечне, не догадывались о планах чеченского руководства? Знали, понимали и докладывали правительству и лично Верховному главнокомандующему.

Все рассказанное выше и создает психологию первой чеченской войны, в которой российские солдаты бессмысленно и в массовом количестве гибли на территории ЧРИ. Попробуйте теперь представить себе чувства, с которыми воевали наши солдаты и офицеры, чувства, с которыми они возвращались к мирной жизни, часто к нищете. Новая волна преступности, участия наших хорошо обученных военных во многих терактах не заставила себя ждать.

Первая чеченская война не имела конца. Просто наступило временное затишье, сначала изредка, а потом все чаще прерываемое военными вылазками боевиков. Правда, это мы называем их боевиками, а на самом деле речь во многих случаях идет о регулярных силах Ичкерии, что сам Масхадов и доказал в последнее время.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8